Рассказы от Andvari

[Andvari]

Эх...чтобы писать о любви, надо или ее испытывать, или о ней мечтать, а у меня как раз все наоборот. Вряд ли что-то получится :-(

[Andvari]

Знаете, я тут подумала...не будете против, если я выложу по кусочкам повесть? у меня крупное как-то лучше получается...

Девушка с золотистыми глазами.

- Хороших выходных, - сказал мне лектор, когда мы последними покидали аудиторию.
- Спасибо, вам тоже, - рассеянно ответил я, поправляя ремень сумки. Не могу нормально соображать после пятой пары. Учителям-то легче, они максимум по три проводят, и то такие дни – большая редкость. А нам как? Ещё ведь и на дом задают!
- Не грустите, - улыбается лектор. – Иногда жизнь может очень резко измениться.
- Посмотрим, - я повёл плечами. – Но где гарантия того, что к лучшему?
- Я думаю, вы достаточно умный человек, чтобы суметь избежать плохого и найти хорошее. Тем более вы этого заслуживаете.
- Знаете, спасибо, конечно, за такое лестное мнение, но, по-моему, это не лучшая тема для конца дня, - невразумительно бормочу я. Я так устал, а теперь ещё вести тут философские разговоры на тему поиска счастья!
- Конечно, - он загадочно улыбается. – Идите, отдохните. Тем более, вас уже ждут.
- Ага, спасибо, - я почти бегом бросаюсь к выходу. Все уже ушли, аудитория пуста. Сейчас снова придётся выслушивать…
- Эй, Адам, ну чего ты всё время задерживаешься в классе? – меня хлопает по плечу мой лучший друг Крис. – Я бы ещё понял, если бы лектором была бы симпатичная цыпочка не старше тридцати, но о чём ты можешь болтать с ним?
- Про химию спрашивал, – вру я. У меня действительно не всё радужно с этим предметом, все об этом знают.
- А, понятно. Святое дело, - Крис улыбается во всю свою зубную поликлинику, одновременно ухитряется подмигнуть проходящей рядом студентке со второго курса. – И почему ты так зациклен на учёбе?
- Не хочу стать дворником, - я пожал плечами. Вообще-то на ней я не зациклен. Но не по меркам Криса.
- Расслабься, пока учишься, нужно взять от жизни максимум. Это же самое лучшее время в жизни. А так ты его упускаешь.
Я слышу это каждый день, так что даже не вслушиваюсь в слова друга. Нужно дождаться, пока он не закончит. Потом как обычно – хлопнет по плечу и скажет: «Ну всё, пойдём-ка, а то ты снова опоздаешь на свой автобус».
- Ну всё, пойдём-ка, а то ты снова опоздаешь на свой автобус и потратишь кучу денег на такси, - доносится до меня. Я слабо улыбаюсь и плетусь за Крисом. Он как-то ухитряется даже после учёбы оставаться бодрым. Или, может быть, дело в том, что он на парах особо не напрягается – в основном играет, спрятав тетрис под парту. Да и я вроде бы тоже, но всё равно устаю…
Прихватив куртки, мы идём на улицу. Погода чудесная, тепло, приятный ветерок, солнце не слепит глаз. Крис весело болтает о чём-то. Вообще-то я люблю его послушать, он увлекательно рассказывает о разных вещах, которые где-то услышал или прочитал (иногда и сам придумывает), но голова сейчас не варит, так что я просто поддакиваю. Да ещё и в животе урчит, я бы сейчас съел всё, что угодно, даже манную кашу недельной давности с пуленепробиваемой корочкой… Куплю чипсов по дороге и съем в автобусе. И не говорите мне, что это вредно. Жизнь вообще сама по себе очень вредная штука, ведь от неё умирают.
Хорошо тем, кого дома ждут родственники. У Криса вон родители и два брата, так что его и накормят, и развеселят. А я вот живу совсем один… И так как не в самом городе, а в деревне в десяти километрах от него, то друзей не приведёшь. По выходным и на каникулах я вообще живу у знакомых в городе. Наверно, если бы не хотел слишком их стеснять, то переехал бы к ним. Но пока что остаюсь здесь. Оттого я и не люблю вечер, хотя это и отдых – не так-то просто проводить все вечера в пустом доме в компании только книг и Интернета, если ты не одиночка. Да и одиночкам, думаю, трудно - им просто нужно быть одним какое-то время.
А ведь когда-то это могло измениться… Нет, не буду сейчас думать об этом! Прошло два года, а до сих пор чувствую, что не могу спокойно вспоминать. Хотя всегда считал, что никогда не привяжусь к кому-нибудь настолько, чтобы не суметь расстаться с ним спокойно…
- Адам, ну что это такое? – понимаю, что перед лицом мне машут рукой. – Ты меня совсем не слушаешь!
- А? – я вздрогнул. – Да нет, я слушаю.
- Эх ты, – качает головой мой друг. – Тебе поспать надо, ты же носом клюёшь. Снова полночи просидел в Интернете?
Подумаешь, увлёкся… Вы знаете, как затягивают сетевые игры?
- Не отвечай, и так по тебе вижу, - Крис ерошит мне волосы. У него они всегда стоят торчком, как он ни причёсывает их и даже укладывает гелем, вот и пытается сделать то же самое всем остальным. – Мне уже поворачивать. Сам до остановки хоть дойдёшь, соня?
- Дойду, - прыснул я. – Ну ты даёшь.
- А как же, – он заразительно улыбается. – Со мной не соскучишься. Ну, бывай!
- Бывай, - я помахал рукой. Крис скрылся за поворотом. В тот же самый миг на солнце набежала туча, и тенью накрыло меня. Снова стало грустно. Не хочется мне домой, что уж тут поделать. Но надо. В животе снова заурчало, я вспомнил, что хотел сделать. До остановки три дома, как раз будет небольшой магазинчик, там возьму. Конечно, в автобусе на меня будут смотреть как на сумасшедшего, но ведь есть там официально не запрещено, а на остальное мне наплевать, пускай думают, что хотят. Собственно, у всех людей есть странности, просто кто-то их скрывает, а кто-то не заморачивается.
В магазине было пусто, если не считать двоих детей, толкавшихся у витрины со сладостями и пересчитывавших мелочь, и самой продавщицы – крашенной в блондинку девушки примерно моего возраста. У неё были просто ненормальные для её комплекции грудь и губы, я скривился – не люблю силикон. Не понимаю, как такое может нравиться, да и неужели девушки сами не понимают, как нелепо это смотрится? Но, видимо, один я так думаю… Она внимательно рассмотрела меня, уделив особенное внимание рукам – так, понятно, ещё одна охотница за мужем, «потому что все подруги уже замужем»… Я постарался сделать безразличное выражение лица. Не знаю, получилось ли это у меня, но она перестала смотреть на меня и холодно сказала:
- Чего вам?
- Пачку чипсов «Lays» с беконом. Среднего размера, - я положил на прилавок купюру. Она надула свои и без того толстые губы, из-за чего стала очень похожа на куклу и отошла к полкам. При этом она так вызывающе покачивала бёдрами, что я не выдержал и с отвращением отвернулся. Нет, это не моё. Я предпочитаю всё естественное.
Ничего не сказав, она бросила пачку на прилавок и молча отсчитала сдачу. Если бы я был злее, я бы мог пожаловаться на неё за неуважительное поведение… Но надо мне оно? Также не сказав ничего, я сгрёб мелочь и попытался затолкать свободной рукой пачку в сумку.
- Не хватает, - вздохнула девочка у витрины. – Никак.
- Сколько вам нужно? – спросил я.
- А? – она оглянулась. Мальчик дёрнул её за рукав и что-то прошептал. – Ещё сорок, а что?
Я посмотрел на монеты в руке. Здесь было раза в два больше… Какая мне собственно разница? Эту мелочь всё равно потом никуда не приткнёшь.
- Дай мне руку, - я постарался дружелюбно улыбнуться, но это у меня тоже не очень получилось. Девочка залилась краской.
- Дядя, ну зачем вы так…
- Алиса, пока дают, надо брать! – оборвал её мальчик и сам протянул руку. Я высыпал монеты, на секунду почувствовав тепло пухлой ладошки ребёнка. – Спасибо вам большое!
- Да не за что, - я встряхнул руку. – Просто слушайся родителей.
Дети меня уже не слушали: они побежали к прилавку, довольно щебеча. Как иногда человеку бывает мало нужно для счастья. Но ведь это дети, им действительно проще, шоколадка, игрушка, ласковое слово мамы – больше ничего не надо. А у нас всё какие-то амбиции… Нет, я не жалуюсь. Я вполне доволен своей жизнью. Да и если лишусь этого, особо горевать не буду.
Я вышел и быстрым шагом направился к остановке. Деревня у меня маленькая, так что и на остановке людей почти не было – только одна девушка сидела на скамейке, болтая ногами и бессмысленно глядя в какую-то точку на асфальте. Мне она сразу же показалась странной, но, не подав вида, я сел рядом, открыл пачку и захрустел чипсами.
Она оглянулась на меня. Вернее, на чипсы. Вы когда-нибудь видели голодный взгляд? Именно по-настоящему голодный, а не тот, которым могут смотреть некоторые дети, чтобы выпросить конфету. Это был голод с большой буквы. Я отчего-то почувствовал, что сильно смутился.
- Ты…ты есть хочешь? – спросил я, от волнения даже забыв про этикет.
Она кивнула, так и не оторвав взгляда.
- Э…возьми тогда.
Она с удивлённым видом показала на себя. Немая, что ли?
- Да, тебе, тебе.
Она взяла пачку осторожно, как, пожалуй, даже ребёнка на руках не носят, а потом стала есть с такой скоростью и жадностью, что мне стало ещё неудобней. Похоже, у неё уже несколько дней маковой росинки во рту не было. Да и выглядела она странно – представьте себе в тёплый день девушку в кожаном пальто, измазанном на спине глиной, кроссовках, шнурки которых прочно спутались в морские узлы, разодранных на колене джинсах и с запёкшейся кровью на волосах. Вы бы посчитали такую нормальной? Но…кгхм…с чего это я так быстро причислил её к психам? Может, она просто потерялась, кровь оттого, что ударилась, и от голода плохо соображает?
- Ой….прости, кажется, я всё съела, - смущённо сказала она с сильным акцентом. Не местная, значит… Похоже, я прав.
- Да ничего, - заметив, что она бросила пустой пакет на асфальт, я поднял его и выбросил в урну. – Разве тебя не учили, что мусор нельзя бросать куда попало?
- А у нас все так делают, - она округлила глаза. Я заметил, что она ещё совсем молода, может, даже несовершеннолетняя. И мне стало стыдно. Чего это я поучаю человека, который в беде?
- Извини… ты заблудилась?
- Наверно, – она развела руками.
- Ты туристка? Отель потеряла? – почему-то меня не смутило это «наверно».
- Я не знаю, - тихо сказала она и опустила голову.
- Как так? – удивился я.
- Я…я не помню…я тут как оказалась, вообще ничего не помню… - она всхлипнула.
Я не могу смотреть на плачущих девушек. Разумеется, если они плачут по серьёзной причине, а не из притворства. А ведь так оно сейчас и было. Я присел на корточки и погладил её по волосам.
- Ну чего ты плачешь? Ты этим горю не поможешь. Лучше расскажи, что помнишь, разберёмся.
Она подняла голову. Никак не могу понять, отчего это лицо кажется мне странно знакомым, хотя я точно помню, что никогда не видел его раньше. В общем-то ничем не примечательное – круглое, курносый нос, слабый намёк на веснушки на чётко очерченных пухлых щеках, очень густые брови, волосы до плеч, каштановые с рыжим отливом и вьющиеся, глаза чистого зелёного цвета, такого редкого… Честное слово, стоило быть разве что самым чёрствым циником, чтобы не пожалеть такие красивые заплаканные глаза.
- У тебя документы какие-нибудь с собой есть? – спросил я.
- Да, - ответила она. – Паспорт.
- Ты в полицию не ходила?
- Я…они меня не приняли. Не поняла, почему.
Весело. Видимо, девочка просто не смогла объясниться – пока она разговаривала со мной, она уже успела сделать несколько ошибок, в других условиях я бы обязательно поправил её, не люблю, когда коверкают мой язык. Но не то время. Что же делать-то? Я заметил, что она почти валилась с ног от усталости.
- Ты хочешь спать? – спросил я.
- Я? Да нет, - она зевнула.
Ясно. Похоже, полиции придётся подождать.
- Давай я отведу тебя домой. Правда, придётся несколько минут проехать на автобусе. Ты выспишься, потом уже разберёмся.
Я ожидал, что она не согласится – ведь не так-то умно пойти в дом к первому встречному парню, даже если ты попал в трудную ситуацию. Но она вытерла глаза и попыталась улыбнуться.
- Хорошо.
Как раз подошёл автобус. На стоянку так никто и не подошёл, да и в окнах были видны лишь три человека.
- Тогда пойдём. Вот он как раз подъехал.
- Ага, - она встала, я заметил у неё в руках небольшую джинсовую сумочку, которую она очень крепко сжимала – видимо, боялась потерять. – Только у меня денег нет…
- Да нашла где найти проблему, я сам заплачу! – не очень люблю, когда при мне говорят о деньгах. У меня их больше, чем достаточно, поэтому я достаточно легко могу расстаться с ним – отдал же я мелочь детям, даже не задумавшись. Хорошо ещё, что никто не додумался воспользоваться этим. Знал я девушек, которые кружили парням голову, лишь чтобы раскрутить их на несколько дорогих покупок… И дело здесь не в деньгах, а в боли, когда обман раскрывается. Мы тоже умеем страдать, просто, в отличие от девушек, напоказ этого не выставляем, вот и считают нас чёрствыми.
Девушка зашла в автобус, я поспешил за ней.

[алиска]

Знаете, я тут подумала...не будете против, если я выложу по кусочкам повесть?

За Тем более что начало уже заинтересовало

[эвридика]

Знаете, я тут подумала...не будете против, если я выложу по кусочкам повесть?

За Тем более что начало уже заинтересовало

... ...ждём продолжения

[Andvari]

- Займи два места, я пока что куплю билеты, – сказал я. Она кивнула, задумчиво рассматривая почти пустой салон, потом села возле окна. Я не смог не улыбнуться, отвернулся к автомату, не желая показывать улыбку. Взяв два билета, я пошёл обратно и сел возле неё. Девушка смотрела в окно и что-то тихо шептала, я не мог понять ни слова.
- Что ты говоришь?
- А? Да ничего особенного, так просто… - она снова зевнула. – А сколько ехать?
- Минут десять, не больше. И столько же идти до дома.
- А твои родители против не будут?
- Я…у меня нет родителей, - я нахмурился.
- Извини, - тихо сказала она и побледнела. – Не хотела тебя обижать.
- Да ничего, откуда же ты это могла знать? – я постарался улыбнуться. Она ведь правда ни в чём не виновата, так что с моей стороны очень глупо обижаться. Откуда ей знать, что случилось с моими родителями четыре года назад?
Она печально улыбнулась и отвела взгляд. Автобус тронулся. Отчего-то мне казалось, что сейчас не стоит с ней разговаривать, хотя, по идее, я должен был её успокоить. Вряд ли она спокойна после того, что пережила. Я уже не сомневался, что она попала в беду. Да и вообще верно ли я поступил? Может, надо было просто отвести её в участок, там бы разобрались… Я заметил, что она задремала. «Какие порой у тебя глупые мысли, Адам, человек от усталости не соображает, а ты его сразу же властям сдать хочешь. Ей ведь там даже отдохнуть спокойно не дадут», - сказал я мысленно самому себе.
Она положила голову мне на плечо, так и не просыпаясь. Не оставалось ничего другого, как приобнять её, оберегая сон. Я видел, что остальные пассажиры косо на нас смотрят. Ещё бы, выглядим, наверно, как с похмелья – обычно жена приводит мужа, а сейчас наоборот. Хотя ладно, пускай думают, что хотят. Спутанные кудри её волос щекотали мне щёку, я даже слышал тихое посапывание. Прошло уже почти два года с той поры, когда девушка в последний раз засыпала рядом со мной, я давно уже забыл то чувство умиротворения, которое накатывает, когда ты обнимаешь человека и оберегаешь его сон… Одновременно встал другой образ – полная девушка с смеющимися голубыми глазами и коротко остриженными светлыми волосами… Я стиснул зубы, стараясь отогнать его. Нет, только не Йоханна, только не она!
Автобус остановился. Я осторожно растряс девушку.
- Просыпайся, пора.
Она что-то забормотала на другом языке.
- Ну, поднимайся, дойдём до дома, там поспишь.
Одна из пассажирок, старушка лет семидесяти, неодобрительно покачала головой. Захотелось показать ей язык.
- А… - девушка широко открыла глаза. – Извини…
- Да ничего, поднимайся!
Она напугано кивнула и бросилась к выходу, на ступеньках споткнулась и кубарем покатилась вниз. В салоне раздался чей-то сдержанный смешок.
- Эээй! – я бросился к выходу. – Ты как там?
Она сидела прямо на асфальте и с болезненным выражением лица потирала бедро
- Да ничего…
Я спрыгнул со ступенек и помог ей подняться.
- Точно не ушиблась?
- Я в порядке, - она помотала головой. – Я просто споткнулась. Извини, если напугала.
- Хорошо, просто будь осторожней.
Я оглянулся на автобус. Все пассажиры смотрели на нас. И чего они хотят? Продолжения спектакля? Драки? Не могу не злиться на таких зевак.
- Пойдём, - холодно сказал я. – За мной. Я покажу дорогу.
Она кивнула, сжала сумочку и пошла за мной.
Моя деревня, собственно, даже и не деревня. Так её называют лишь оттого, что жителей для статуса города не набралось. Просто я знаю людей, у которых слово «деревня» ассоциируется со скопищем старых бревенчатых домишек и ларьком с косой вывеской «Магазин». Так вот, это не про нас. У нас нормальный чистый посёлок, есть начальная школа, несколько магазинов, дома все аккуратные. Больше-то, собственно, и не надо – за всем ездят в город, ведь совсем недалеко. Фактически мы скорее пригород. Мой маленький одноэтажный дом стоит на краю деревни, но идти совсем недалеко. Если бы я хотел, я бы мог ездить с учёбы на машине, но лень сдавать на права. И так своих дел полно. А так тут даже у детей есть велосипеды – чтобы если что, можно было быстро съездить в город.
- Вот это мой дом, - сказал я. – Чувствуй себя как дома.
- Красиво тут у вас, - она улыбнулась детской полуулыбкой.
- Ну, как есть. У соседей вон цветники, там ещё красивей.
- У тебя не хуже.
Я не нашёлся, что ответить. Я отпер дверь, и мы зашли в дом.
- Сильно спать хочешь? – спросил я. – Может, тебе лучше сначала вымыться?
- Ну…если не жалко.
- Запомни: мне никогда ничего не жалко. Подожди тогда, я что-нибудь найду.
Она кивнула. Я зашёл в одну из комнат. Когда-то это была спальня моих родителей…когда-то…несколько раз и я ей пользовался. Теперь здесь просто хранятся вещи, которые могут пригодиться, но места в своей комнате на них нет. Я открыл шкаф и задумался. Что бы ей предложить, не оставаться же в том, в чём я её нашёл, там всё такое грязное… Мой взгляд упал на одну из полок, где были сложены женские вещи, я мысленно прикинул, размер у них не одинаковый, ей будет велико, но главное, в общем-то, чтобы не узко… Я достал жёлтый купальный халат, потом, подумав, добавил пижаму. Пускай сама выбирает, что ей надо.
Когда я вышел в коридор, она стояла у окна и задумчиво смотрела в окно на пустой двор. Куртку она сняла, держала сейчас на руках, теперь я видел, что на ней мужская джинсовая рубашка, которая была ей велика. Ну, значит, на такие широкие вещи не обидится… Я подошёл к ней.
- Возьми вот это, - я протянул ей вещи. – Они правда, будут тебе великоваты, но других у меня нет.
- Спасибо. Это твоей сестры?
- У меня и сестры-то нет…
Она вздохнула и поплелась в ванну.
- С сумкой будешь мыться? – спросил я ей вдогонку. Она вздрогнула и сжала сумочку ещё крепче.
- А она никуда не пропадёт?
- Куда? – в моём голосе зазвучали нотки смеха. – Мы одни. Или ты думаешь, что я смогу утащить твои вещи?
Она с обиженным видом поставила сумку на пол и быстрым шагом зашла в ванну.
- Уже и пошутить нельзя, - пробурчал я, заходя на кухню. Так, и что же дальше? Не думаю, что она смогла наесться одной пачкой, да и я голоден… Но в холодильнике ничего, кроме масла и молока, не было. И что же делать? Пожарю-ка я картошки, помнится, оставалась ещё, да и это быстро…
Я достал ведро с картошкой, нож и принялся быстро чистить. Готовить я умею, как же иначе можно человеку, который живёт один? Изысков делать не умею, сам-то могу довольствоваться простым. Конечно, и я люблю вкусно покушать, у городских друзей меня всегда стараются угостить получше, там девушка – настоящий кулинар. Ну а сейчас… Голодный съест всё, что угодно, лишь бы дали.
Вскоре кухня заполнилась ароматом еды. Честное слово, я чуть с ума не сходил от этого запаха. Не удержался, пожевал залежалого хлеба… Интересно, а она почувствовала? Наверно, сейчас тоже поторопится, лишь бы быстрее поесть.
- Ты готовишь? – я оглянулся. Она стояла на кухне в халате и с мокрыми волосами, смотрела на меня любопытным, почти детским взглядом.
- Да, а что? – я выключил плитку. – Сейчас будем есть.
- Нечасто встречаются парни, которые готовят, - она улыбнулась.
- Ну, я же псих. Тем более, больше некому. Не умирать же от голода. Ты с молоком?
- Да.
Я молча достал посуду, разложил еду и налил молока. Она осторожно взяла свою порцию и присела на самом дальнем углу стола.
- Не боишься выйти замуж поздно, что садишься на углу?
- Да мне всё равно, - рассеянно пробормотала она. – Приятного аппетита.
- Ага, спасибо.
Сегодня у меня не очень получилось, пережарил немного… Но есть можно. Мой дядя, который изредка приезжает, даже яичницу пожарить толком не может. Так что он больше ест по всяким закусочным, ресторанам… Не имею ничего против общепита, но не каждый же день!
Мы оба ели с аппетитом, но она делала это с таким видом, будто стеснялась, что я вижу её. Странно всё это. Надеюсь, всё не слишком плохо, а то у меня странное предчувствие… Вообще-то я в них не верю. Глупости всё это, по-моему. Вот только оно меня от этого не оставляло…
- Я тебе сейчас постелю, ладно? – спросил я, когда мы закончили есть. Она сдавленно кивнула, глядя в пол. Было такое ощущение, будто бы она усиленно пыталась что-то вспомнить, но не могла. Впрочем… Она сказала, что ничего не помнит, получается, у неё амнезия. Не силён в медицине, так что не буду даже предполагать, отчего с ней такое случилось. И правильно ли я вообще поступил? Может, её изнасиловали, она от переживаний потеряла память, а я тут ей вымыться предложил, осмотр ведь надо делать сразу же… Вот идиот! И ведь сам же решил ничего не предполагать… Ладно, раз начал, то будем заканчивать, чего тормозить на полпути?
С этими мыслями я зашёл в комнату для гостей. Вот и пригодилась… Когда были ещё живы родители, дядя часто жил у нас по несколько дней, сейчас он уже не ночует здесь, так что комната лишняя. Вот и пригодилась теперь… Я поискал в шкафу простыни, подушку и одеяло и расстелил их на незастеленной кровати. Вроде бы как все…
- Это не твоя комната? – услышал я её голос за спиной.
- Нет, - ответил я. – Моя напротив. Это для гостей, она всё равно пустует. Располагайся. Что-нибудь ещё нужно.
- Не-а, - она помотала головой и зевнула. – Ты мне и так, в общем-то, столько сделал…
- Это ничего, - я улыбнулся. – Тогда сладких снов.
Она кивнула, я вышел. Ладно, с этим разобрались… Надо ещё её вещи забросить в стирку, а то грязные донельзя. Одежда сиротливо лежала в ванной на этажерке, я заметил, что куртка была из настоящей кожи, дорогая… И джинсы брендовые. Похоже, средства у этой девушки немалые, неудивительно, что такое случилось, с лишними деньгами легко вляпаться в историю. Я завёл стирку, положив в машину её и кое-какие свои вещи, почистил куртку щёткой. Такое ощущение, будто бы она долго лежала на земле. Получается, я прав… Нет, хватит загадывать, потом всё разузнаем!
Потом я помыл посуду, вытер кухонный стол. Интересно, сколько она будет спать? Насколько я знаю, если человек очень устал и понервничал, то он может и сутками не просыпаться. У меня так было один раз, когда мне было четырнадцать, после очень тяжёлых трёх дней я проспал восемнадцать часов. Может быть, спал бы и больше, если бы родители не решили, что я попытался покончить с собой, и не разбудили. Не буду её будить, пускай спит, сколько нужно.
В коридоре я наткнулся на брошенную ею сумку. Надо бы посмотреть, кто она такая, а то ведь даже имени не спросил (хотя помнит ли она его?) Я прихватил её и зашёл в свою комнату. Это, пожалуй, единственное место в дом, где я себя особо уборкой не утруждаю – а зачем, всё равно никто не видит, да и мне в идеальном порядке немного неудобно. Я сел за стол, включил ноутбук, посмотрел телефон – одно сообщение от однокурсника, что книги он принесёт в понедельник. На такое даже отвечать не стоит. Я открыл сумочку и принялся выкладывать её содержимое на стол. Пудреница. Помада. Складной нож, которым обычно ничего толком разрезать нельзя. Блокнот (заглянув туда, я увидел только карандашные рисунки). Разряженный телефон. Карта города. Несколько карандашей. Ручка. Разряженный плеер. Паспорт. Больше ничего. Я взял в руки паспорт, открыл его. Аста Нордаль, значит… Аста…
Я бросил паспорт. Аста??? Но как это вообще возможно? И особенно так?
Я схватился за голову, кажется, даже еле слышно застонал. Прекрасно. Вот и сбылось её предчувствие, над которым в своё время я просто посмеялся. Да ещё и в таких условиях… Как мне теперь объяснить ей то, что я про неё знаю? Ведь это же просто невозможно… Как???
«Так, успокойся», - мысленно сказал я себе, потом отодвинул вещи Асты, пододвинул ноутбук поближе и открыл почту. Двадцать писем, большинство из них, судя по заголовкам – спам. Но сейчас меня интересовало не это. Мысленно я почему-то даже обрадовался, что никогда не удалял писем – сейчас мне были нужны те, которые пришли больше двух лет назад… Но вот добираться до них пришлось долго. Круглые часы на стене успели пройти четверть круга, прежде чем я увидел нужное. «Экки Ликадант, без темы». Наведя курсор, я задумался: а, может быть, не стоит? К чему ворошить прошлое, тем более такое? Ведь неужели обязательно читать? Я включил тихую музыку. Медленная грустная песня немного успокоила меня, я щёлкнул на письме.

[Dunkelheit]

Ань, ты чудесно пишешь! ждём продолжения!! не затягивай пожалуйста!

[Andvari]

Ой ну вы меня прямо смущаете эту повесть могу хоть сразу всю выложить, она уже давно закончена...

[Andvari]

Вечер добрый (вряд ли ты прочитаешь это утром)
И мне уже интересно, как ты отреагировал. Я ведь никогда раньше не писала тебе писем. Очень жаль, что я не могу его сейчас увидеть. Я даже и представить не могу – ну разве можно получить представление о внешности человека по этой крошечной фотографии на аватаре? Тем более, ты там смотришь вниз, глаз не видно. Какие они у тебя вообще? У меня обычно меняют цвет в зависимости от настроения. Когда мне плохо, они зелёные, когда всё в порядке – серые, а когда я счастлива – золотистые. Мне больше всего нравится последний цвет, он такой необычный.
Терпеть не могу, когда вот так по мелочам отвлекаюсь, и в итоге письмо получается огромным. Может, мне это и простительно, я же писатель, пускай и неудачный… Но хватит болтать! Тебя вот ни разу не удивляло моё поведение? Что я без конца извиняюсь, лезу в твою жизнь, стучусь в аську, как только ты заходишь? Объяснение очень простое, и его легко вывести, если думать нехитро. Ты же вытянул меня из постоянных мыслей о суициде… Хотя может и не только это было причиной, ты мне уже с самого начала понравился – что уж поделать, я падка на умных людей… Наверно это оттого, что в окружении таких нет. Так что…я просто не знаю, каким именем это назвать. Влюблённость на почве благодарности? Возможно. Хотя мне всегда казалось, что срок в полтора месяца уже доказывает побольше… Но буду скептиком. Может, со временем это пройдёт. Но пока что этого и близко нет, а самое весёлое время уже позади. Поэтому у меня перемежаются приступы то волнения за тебя (никак не могу угомониться после того дня, когда ты попросил убить тебя), то апатии, то ещё чего-то… Может быть, ты и о чём-то догадываешься, ты ведь парень умный…
Знал бы ты, как я себя сейчас мысленно проклинаю себя. Почему-то мне страшно. Просто я подумала, что раз я тебя уже обижаю твоими действиями, то проще рассказать и уйти… Ничего ведь такого незаменимого для тебя во мне нет, так? Ты ведь не похож на интернетозависимого. Как ты вообще терпел меня всё это время? Я перечитывала нашу переписку по ICQ, сама была в шоке – половина мои жалобы, процентов сорок – расспросы преимущественно о твоём языке (чувствую, не особо помогло) и лишь десять – уже твои слова. Я бы не стала терпеть компанию такого человека, пусть даже и виртуальную. Ты иногда кажешься очень странным… В хорошем смысле. Мне это нравится.
Прости, если накрутила. Только одна просьба – не разбивай мне сердце. С ним и так это уже проделывали. Просто если не хочешь больше общаться, скажи это. И больше ничего. Не надо ругаться… Прости.
И пора бы уже назваться реальным именем. Думаю, ты и так понял, что Экки Ликадант – всего лишь выдумка. Меня зовут Аста. Аста Нордаль. Вроде бы это даже и значения не имеет, но раз сказала, то ладно уж.
Всего хорошего тебе.
Аста

Познакомились мы с Астой случайно. Случайно услышав одну интересную песню, я загорелся желанием узнать что-нибудь про исполнителя. Выяснилось, что информации в интернете особо не было – только небольшой сайт на английском. Я зарегистрировался там. Особо времени писать не было, заходил раз-два в неделю. Сам очень удивлялся, отчего на сайте постоянно появлялась свежая информация, хотя нигде её больше не было.
Там я встретил мою любовь… Странно, но уже и не помню, по какому поводу я написал Йоханне. Но мы с ней очень быстро сблизились. Она, правда, была старше меня на шесть лет, но я не заморачивался по этому поводу. Какое значение это имеет в Интернете? Да и в жизни тоже – друзьями можно быть и с разницей в несколько десятилетий. А она была, пожалуй, самой необычной девушкой, которую я когда-либо встречал. Йоханна писала красивые философские стихи, трезво рассуждала о жизни, я столькому у неё научился… Потом договорились встретиться – она жила в другом городе страны, километрах в ста. Пасхальные каникулы я провёл у неё. Она очаровывала меня всё больше и больше, я даже сам не заметил, как перестал думать о чём-то другом, кроме неё…
Мне трудно понять тех, кто предпочитает гламурных, но ничего не соображающих девушек. Может, они ещё хороши, если речь идёт о развлечении в постели, но ведь людям нужно не только оно. Требуется ещё дружба, поддержка, доброта. Они её не дадут. А Йоханна воплотила всё это для меня в себе… Внешне-то она как раз не очень (да и я тоже, как сказал мой знакомый художник – «ты производишь впечатление достаточно привлекательного парня, но лицо у тебя очень уж непропорциональное») Мне это и не нужно.
Наверно, я никогда не забуду наших прогулок по вечернему городу, посещения оперы (никогда не был в ней раньше – а, знаете, затянуло), катания на лодке по реке – она не соглашалась, чтобы грёб только я, и регулярно отнимала у меня вёсла. Она постоянно читала мне свои стихи, иногда пела. Голос у неё был не крепкий, но красивый, я мог часами слушать его. Йоханна не любила попсы и рока, она пела в основном романсы, изредка джаз. Мне нравилось всё.
Но она иногда расспрашивала меня. Её интересовало всё, внимательно выслушивала даже тогда, когда я объяснял ей тонкости квантовой механики… Кажется, она это даже понимала, хотя по образованию она филолог. В общем, удивительный человек…
В последний день мне было очень грустно. Первой мыслью, когда проснулся, было: «Вечером уже уезжать…» Впервые в жизни чувствовал, что не хочу на учёбу. Обычно какое-то желание всё-таки было, ведь школа помогала забыть о том, что мучает, а мне есть, из-за чего переживать… Я привычно встал, переоделся, умылся, полчаса посидел за ноутбуком. Я проснулся намного раньше, чем обычно, Йоханна всегда будила меня. Вот и сегодня я услышал шорох в её комнате, как она открывает шкаф, что-то перебирает – видимо, одевается. Странно, но я даже не хотел, чтобы она заходила – я страшно волновался. Ладони покрылись неприятной липкой плёнкой, я раздражённо захлопнул ноутбук и крепко вцепился в спинку стула. Как я ей в таком виде-то покажусь? Она ведь проницательная…
- Адам, доброе утро, - услышал я голос Йоханны за спиной. Как всегда, она говорила очень ласково, мне всегда так нравились интонации её голоса. Я вроде бы немного успокоился, но сил посмотреть ей в лицо не нашёл. – Рано ты сегодня. Спать не хотелось?
Я сдавленно кивнул. Боковым зрением я увидел, что она подошла ко мне, и теперь внимательно смотрит.
- Что-то случилось? Ты какой-то подавленный сегодня.
- Да вроде всё в порядке, разве что…не хочется уезжать.
- Ну, это же не конец жизни. Если хочешь, как мне дадут отпуск, я приеду. Покажешь мне свой город, а то столько рассказывал, мне интересно.
- Разве тебе не будет это трудно?
- С чего ты так решил?
- Ну… - я замялся, - одно дело принимать гостей, а другое – ехать куда-то далеко…
- Ты же это сделал? Адам, что с тобой? Ты ведёшь себя как ребёнок, честное слово.
Я поднял голову, и мы встретились взглядами. В её глазах не было упрёка, только искреннее недоумение. Я почувствовал себя ещё хуже. Чего мне вообще надо? Она взрослая, уже умудрённая жизнью женщина, а мне всего лишь восемнадцать… Я ощущал себя озабоченным подростком, тайком пожирающим взглядом на уроке свою молодую учительницу, хотя подобных мыслей у меня не было…я не мог понять себя – почему мне было так страшно, ведь всё было хорошо, я был вполне доволен дружеским общением с ней…но какой-то противный скользкий комок в груди не давал ни дышать, ни разговаривать.
- Всё нормально.
- Правда? – она наклонилась ко мне. Захотелось отвернуться, но я сдержался. Она была так близко, едва не касалась меня носом… Чем-то напоминала мне сейчас ангела. Может, это лишь из-за моих чувств к ней, не знаю, но она была прекрасна. У меня защипало в уголках глаз и, плохо соображая, что я делаю, я подался вперёд и коснулся её губ. Они были мягкими, слегка шероховатыми и слабо пахли карамелью. Разумеется, до неё я целовал не одну девушку, но таких губ я не встречал никогда…
Она не отвечала, я испугался и отстранился от неё, ожидая пощёчины. Ведь я повёл себя очень необдуманно… Йоханна всё так же смотрела на меня, выражение её лица не изменилось. Было очень трудно смотреть в её ясные глаза цвета неба в безоблачный летний день, но и отвести взгляда я не мог. Она что-то прошептала, на секунду отвела взгляд, затем крепко обняла меня и впилась поцелуем в губы. Кажется, я даже застонал – настолько неожиданным было блаженство. Я не знал, сколько времени прошло – то ли несколько секунд, то ли минут, может даже несколько солнечных дней – прежде чем она первая отстранилась от меня.
Несколько секунд в комнате царила мёртвая тишина. Она давила на уши, я впервые в жизни почувствовал, что хочу что-нибудь услышать. Йоханна села на кровать и спрятала лицо в ладонях.
- Что с тобой? – я встал и подошёл к ней.
- Я дура, - её голос звучал приглушенно. – Обвиняю тебя в инфантильности, а сама…
- Да что случилось-то? – я сел рядом. – Йоханна, успокойся. Я не сержусь. Что случилось?
Она встряхнула головой и села прямо.
- Я вижу, что у нас с тобой одинаковые мысли, - сказала Йоханна. – И оба чего-то боимся, причём не можем сами себе объяснить, чего именно. Я думала, что у тебя и так девушек полно.
- Да нет у меня никого, - я принялся внимательно созерцать свои ноги. – А я считал, что у тебя достаточно мужчин…
- Всё то же, - вздохнула она. – Разве ты когда-нибудь заморачивался на возрасте?
- Да нет, - я вспомнил одну шестидесятилетнюю старушку, к которой я изредка забегал выпить чаю. Нам всегда было о чём поговорить.
- Так почему же сейчас так?
- Думаю, потому что у меня подобного никогда не было, - я не отрывал взгляда от ног. Просто влюблён я бывал, но чтобы так… - Многие люди боятся нового.
- Верно… Ведь сам понимаешь, такие случаи – большая редкость. Бывает ещё, что мужчина старше женщины, но чтобы наоборот…
Я молчал.
- Но если так… Скажи, это было шуткой, или ты правда ко мне что-то испытываешь?
- Да, - я сжал руки в кулаки, не находя, куда ещё выплеснуть своё волнение.
- Что да?
- Второе. Я, правда, ни в чём не уверен, всё это так недавно…
Я почувствовал, что она обняла меня за шею. Её рука была тёплой, по телу разлилось что-то вроде спокойствия. Стало намного легче.
- Адам…я не говорила тебе только оттого, что боялась непонимания, - сказала Йоханна, разворачивая меня к себе. – Но если так… Ты мне с самого начала понравился. А после этой недели поняла, что мне никто кроме тебя не нужен. Извини, если обидела…
Она обняла меня крепче и поцеловала снова.
Вечером я всё-таки уехал. Но на сердце уже было легко как никогда. Временами я даже не верил своему счастью, всё это казалось таким ирреальным, и тогда я доставал телефон и смотрел на сделанную перед отъездом фотографию – я и Йоханна, она нежно обнимает меня, склонила голову на плечо и улыбается в кадр. Я, по-моему, получился хуже – хмурый отчего-то. Но на себя я там никогда не смотрел.
Мы без конца переписывались с ней через ICQ, созванивались через Skype. Как только выдавалась свободная неделька, приезжали друг к другу – то я к ней, то она ко мне. У меня даже порой мелькали мечты о семье, хотя ещё полгода назад я думал, что никогда не женюсь – как сильно иногда меняет человека любовь…
Я сжал голову руками настолько сильно, что почувствовал боль. Йоханна… Мне нельзя о ней вспоминать. Я посмотрел на часы. Было уже почти девять вечера – сколько же времени я провёл в воспоминаниях? Так, лучше всё-таки заняться делом, тем более что об Асте я совсем забыл…

Утро доброе.
Я тебя достала уже своими письмами, да? Что поделать, привыкла я к длинным… Я, конечно, не требую читать, это дело твоё. Если очень раздражает, сообщи – я прекращу. Но так как прямо сейчас ты возразить не можешь, я продолжу. Я так поняла, тебя сильно нагружают сейчас в вузе, это и есть причина, по которой вот уже вторую неделю у нас совсем не получается поговорить? Или дело ещё во мне? Хотелось бы очень знать, что творится у тебя в голове, что сам сначала предлагал «не заморачиваться», а теперь «переходишь от слов к делу». Получается, чем-то даже противоречишь себе…(хотя человек не может быть абсолютно без противоречий – доказано). Но я не понимаю, чем я заслужила такого, и почему ты совсем ничего не объясняешь…я готова ко всему, но меня пугает неизвестность… Что я сделала не так? Умоляю, объясни! Не хочу показаться нытиком, но мне так трудно жить в неведении! Я теряюсь в догадках, накручиваю себя, потом просыпается совесть, я вспоминаю всё зло, которое когда-либо причинила людям и снова задумываюсь о самом простом решении… Но нет! Надо продолжать бороться. Да и спор я проигрывать не собираюсь. Разве я о многом тебя прошу? Я отказываюсь от прошлой просьбы – ругайся, рви, жги, только НЕ МОЛЧИ.
Аста.

[Dunkelheit]

эту повесть могу хоть сразу всю выложить, она уже давно закончена...

Да! если не трудно! пожалуйста

[Andvari]

Аста была создателем того самого сайта, где я встретил Йоханну. Как-то так вышло, что долгое время мы вообще друг друга не замечали. Внимание на меня она обратила только когда я исправил несколько её ошибок. Она попыталась написать несколько предложений на моём языке, получилось не очень удачно, сами понимаете, смотреть на ошибки иногда бывает очень трудно… Аста попросила у меня номер ICQ, я колебался – как-то заметил, что барышни пятнадцати лет, а именно столько тогда ей было, обычно очень несносны, но потом всё-таки дал.
Я ошибся. Порой я вообще не верил в то, что разговариваю с девушкой – ни на какие «женские» темы Аста не разговаривала. Вообще её больше интересовала моя страна…правда, освоение языка шло туговато, и у меня не получалось серьёзно помочь ей в этом. Да и разговаривали мы нечасто – у меня как раз начался роман с Йоханной, у Асты вроде тоже были свои дела… Так что всерьёз общение с ней я никогда не воспринимал.
Но проблемы есть у всех… В июле у меня начались летние каникулы. Хотел поехать к Йоханне, как обычно, но она отговорилась какими-то делами. Мне это сразу не понравилось, так что я быстро собрал вещи, поехал в её город, остановился в гостинице, потом купил себе куртку с огромным капюшоном и тёмные очки на пол-лица, в таком виде принялся стеречь её у дома… Я часто видел, что она разговаривает по телефону, но, как близко не подбирался, слов расслышать не мог. В остальное время она или что-то писала (клочки бумаги со стихами всегда валялись там и тут по её дому) или переговаривалась с кем-то через ICQ… Пару раз я сам открывал ноутбук и пытался заговорить с ней, но всегда получал одну и ту же отмазку – «Адам, извини, не могу сейчас разговаривать, я очень занята. Когда освобожусь – напишу, хорошо?»
Я начал ревновать. Никогда бы не подумал, что меня это коснётся. Терпеть не могу ревность, я считаю, что она способна убить самые искренние чувства и возможна разве что для пары со стажем хотя бы лет в десять – и то в очень малых дозах. По ночам стали сниться кошмары, где я заставал её в постели с другим. Я ненавидел это чувство, презирал его и себя, пытался как-то забыться – ночами играл в он-лайн игру, не высыпался по-страшному, но утром упрямо вставал и шёл следить за ней. Такая пристальная слежка, конечно, не могла остаться незамеченной для неё. В один день, снова увидев меня у дома, она открыла окно и громко спросила:
- Молодой человек, почему вы постоянно околачиваетесь у моего дома?
Я посмотрел на неё из-под капюшона. Никогда она не казалась мне такой красивой и неприступной одновременно. Стало невыносимо больно под сердцем, как будто бы туда загнали нож, я бросился бежать. Йоханна не звала меня – видимо, приняла за какого-то озабоченного подростка, пытающегося подглядеть за женщиной.
Прибежав в отель, я, задыхаясь, забежал в номер, дрожащими руками запер дверь и бросился на кровать. Не было сил даже дышать, сердце бешено колотилось в груди и его удары отзывались по всему телу волнами боли. Мысли возбуждённо смешались в голове в яркий пульсирующий комок, не задевающий сознания. Очень хотелось заплакать – может быть, так бы мне стало легче – но глаза были сухими.
Такое состояние было у меня лишь однажды – когда погибли мои родители. Они разбились на машине, возвращаясь с работы. Мне тогда было шестнадцать. Тот день отчего-то плохо помню. В общем-то мои родители не раз заходили в гости к знакомым, так что я не удивился, когда они не вернулись в положенные шесть вечера – ну, мало ли что, это их жизнь. Я спокойно разогрел себе ужин, сделал уроки, посмотрел фильм и уже собирался ложиться спать (в ту пору я ещё придерживался строгого режима), как вдруг в дверь кто-то позвонил. Сначала я удивился, кого это может принести в такой поздний час, но потом решил, что это, скорее всего, родители снова забыли ключи – бывало с ним такое, так что поплёлся открывать прямо в пижаме.
Но это были не родители. На пороге стоял дядя, да ещё в каком виде! Он всегда тщательно следил за собой (думаю, тут немалую роль сыграла его популярность среди женщин – он был донжуан ещё тот), а сейчас был одет в старые неприглядные вещи, не причёсан, и от него не пахло дорогим мужским парфюмом… Дядя крепко обнял меня, я удивился ещё больше.
- Э…дядя Макс…что случилось?
Дядя смахнул слезинку.
- Случилось ужасное, - прошептал он. – У тебя больше нет родителей. Они разбились…
Он прижал меня к себе ещё крепче и заплакал. Почти минуту я стоял в шоке, новость никак не желала укладываться в голове. Разбились? Но отец был отличным водителем, он чуть ли не с детства за рулём… Нет, это же невозможно!
Но здравый смысл постепенно стал побеждать. Дядя не стал бы просто так плакать. Это было правдой. В один день я стал круглым сиротой… Не скажу, что был просто без ума от своих родителей, но всё же они были мне дороги. Не знаю, как бы я пережил это время без дяди, он меня здорово поддержал. Я почти месяц не выходил из своей комнаты, забил на школу и друзей, большую часть времени сидел на кровати и бессмысленно смотрел в стену. В голове рождались самые безумные идеи – то я мечтал о повешении, то воображал себя в монастыре, думая, что затворничеством смогу справиться. Дядя старался не оставлять меня в одиночестве, взял отпуск на работе и проводил со мной всё свободное время – разговаривал, старался как-то отвлечь. Постепенно я успокоился, воспоминания о родителях накрылись туманной дымкой, я снова вернулся в нормальную колею. Дядя оформил опекунство, так что моя жизнь, по сути, изменилась незначительно.
А теперь всё вернулось снова… Только причина была ещё неясней. Ведь Йоханна жива, и она не моя родственница… Но почему мне так больно? Всего лишь оттого, что она меня не узнала? Но чего я же тогда ожидал, что она с радостным воплем кинется мне в объятия? Дурак, какой же я дурак!
И мне даже обратиться не к кому… Мне вообще трудно просить у кого-то помощи, не привык. Скорее всего, я не смогу объяснить никому проблему, застыжусь, в итоге станет даже хуже. Но что тогда мне делать? Наложить на себя руки, пока никто не узнал? Ведь кому я по сути-то нужен… Недавно я наткнулся на страничку, где описывались, пожалуй, все существующие способы – ну, или почти все. Там было очень много информации, всё я так и не прочитал (триста компьютерных страниц - не шутка), но, думаю, если бы я поставил перед собой цель найти нужный мне метод, я бы сделал это без труда… А что если… Я сел, потянулся за ноутбуком, открыл его, подключил телефон (как хорошо, что таким образом Интернет доступен на территории всей страны), набрал адрес той странички…
- Привет.
«Чёрт», - подумал я. Как я мог забыть, что ICQ у меня включается автоматически с запуском системы! Но делать было нечего, я щёлкнул по окошку сообщения.
- Привет, Экки.
- Как жизнь молодая?
Действительно, на что я рассчитывал? Аста обычно ведёт достаточно длинные разговоры. Нет, они, конечно, очень интересные, но я ведь сейчас немного не в настроении, чтобы болтать…
- Убей меня, пожалуйста.
- Как???
- Ну, тебе лучше знать, - раздражённо набрал я. Признаться честно, я ожидал реакции в стиле доброго ангела – «что случилось, ведь всё хорошо, жизнь прекрасна…». А лучше отсутствия реакции совсем. – Какой ты вообще мне друг, если не хочешь помочь?
- Я имею в виду чем. У меня ничего нет.
- У тебя ногти длинные?
- Обрезаны под корень.
Оказывается, бывают и у девушек короткие ногти…
- Ну тогда я тебе даю плазму, раскалённую до десяти тысяч градусов.
- Кажется, ты пересмотрел «Футурамы» на ночь. Меня же это спалит.
- Ну, придумай что-нибудь. Ведь даже листом бумаги можно порезаться.
- Вену себе ты им не перережешь.
- Ну почему, можно же истечь кроооооовью, - я ненадолго задержал палец на клавише «о». Если бы такой разговор происходил в жизни или через Skype, я бы завыл на этом месте.
- От порезанного капилляра (а больше ты не сможешь) ты не умрёшь. Или ты гемофилик, что у тебя никакая царапина не затягивается?
- Вижу, ты хорошо в этом разбираешься. Я вот знаю один сайт, там указаны почти все способы (дальше я написал ссылку)
- Опыт есть.
- Ты пробовала??? – ужаснулся я. Одно дело слышать подростковые рассуждения о том, что «меня никто не понимает, не хочу жить, вот сейчас порежу себе вены или спрыгну с крыши», а другое – разговаривать с тем, кто уже был на грани.
- Травилась в прошлом году. Промывание желудка – более чем неприятная штука.
- А из-за чего ты пыталась это сделать?
- Ты действительно хочешь это знать?
- Ну…если не трудно.
- Год назад меня изнасиловали. Я пришла домой за полночь вся перемазанная в земле и крови. Мама с отчимом мне не поверили и поколотили. Потом ещё под домашним арестом сидела. Вот и сорвалась.
Я недоумённо смотрел на мигающее на экране сообщение. «Вот и сорвалась…» Какой же я дурак, честное слово! У многих людей есть проблемы намного хуже моих – меня родственники никогда даже пальцем не трогали, да и пережить изнасилование, думаю, не так-то просто… А я тут сопли развёл! Мысленно я даже разозлился на себя.
- Не знаю, что там у тебя, но я лучше себя убью, чем тебя. Ты же мне жизнь спас.
Теперь я был шокирован ещё больше.
- Это чем ещё???
Аста набирала ответ очень долго, мне даже показалось, что, наверно, ICQ сейчас заглючит. Но ответ всё-таки пришёл.
- Я же тогда не успокоилась… Мама меня так доставала, я постоянно рыдала по ночам в подушку, было так тяжело переживать такую несправедливость, да и тот парень, который это сделал, учился в параллельном, так что я видела его каждый день… Если бы ты меня не поддерживал разговорами, я бы просто пыталась, пока бы не получилось. Меня ведь никто даже выслушать не хотел. А если не секрет, за что ты меня тогда так горячо благодарил?
- Ты познакомила меня с моей девушкой… - вспомнив о Йоханне, я на секунду остановился, - за что я тебе очень благодарен.
- Это хорошо.
- Мне нужно идти, - я почувствовал, что не в силах больше продолжать такой разговор.
- Всего хорошего.
Я выключил ICQ. Потом посмотрел на окошко браузера с уже давно загрузившимся суицидальным сайтом. Посмотрел и закрыл. Мне это уже не нужно. Я не буду просто так сдаваться.
Позже мы даже поспорили с Астой, кто из нас дольше проживёт. Странный спор, конечно, но нам он был простим. Правда, так и не договорились о том, как же узнаем, кто из нас победил – когда я спросил об этом, Аста отшутилась: «Давай подумаем об этом лет через тридцать».
А с Йоханной всё покатилось под откос… Мыслей о суициде больше не было, но мне пришлось пережить ещё не один трудный вечер. Она потом позвонила сама, сказала прямо, что больше меня не любит… Я не стал расспрашивать, почему. Не стал угрожать. Не стал преследовать её нового ухажёра. Я просто отпустил её…
С той поры у меня была ещё девушка, но мы были с ней вместе совсем недолго. Я к ней ничего не чувствовал, она ко мне, наверно, тоже…я чувствовал себя безумно одиноким в её объятиях, ещё больше, чем находясь в одиночестве. Вскоре мы расстались – без скандалов и ссор.